В салон дяди Лехи влетает молодой юнкер Михаил Юрьевич:
Люблю бухлишко я, но странною любовью! Не победит ее рассудок мой. Ни слава, купленная кровью, Ни полный гордого похмелия покой, Ни темного винта заветные преданья Не шевелят во мне отрадного мечтанья, Но я люблю — за что, не знаю сам — Полей хмельных холодное молчанье, И пузырьков безбрежных колыханье, Разливы рек пивца, подобные морям; Безлунною порой люблю сидеть в телеге И, взором медленным пронзая ночи тень, Встречать забытый мем, вздыхая о ночлеге, И стон, на спутниках сидящих, деревень. Люблю дымок спаленной сетевухи, В степи ночующий подрядчика "Урал" Он среди ночи, выпив медовухи Спешит подать на станцию сигнал. С отрадой, в сердце затаенной, Я вижу налитый стакан. Но он такой граненый, закаленный Меня уже не вылечит от ран. И в праздник, вечером росистым, Смотреть до полночи готов На пляску с топаньем и свистом Под говор пьяных модерОв.
Если сам вам брагу дал, Как могу остановить я В рот втекающий нектар Винопропитья, водкопропитья, Вносыпробитья, кровопролитья!
Здесь вступает Д`Артаньян:
Бургундского? Шампанского? Бордо? Или Клико? Мари? Жан-Бати?ст Роже? де Сент Но! Но, умнице фортуне ей богу все равно. Пока на белом свете, пока на белом свете, Пока на белом свете есть абсент!
